Макиавеллизм - маскировка тирании или концепция государственного управления
"Кровавый Бони", "Интриган", "Черная королева" - для всех них эта книга была своеобразной "Библией". В историю она вошла, как пособие для тех, кто хочет добиться власти и удержать власть, исповедуя принцип: "цель оправдывает средства". Имя автора связывали с такими известными банкирскими домами, как Борджиа, Медичи. Борджиа, Медичи - их семьи играли весьма значительную роль в Европе на рубеже XV-XVI веков. Отдельные представители их семейств известны всему миру и по сей день, они входят в пятерку самых известных ... отравителей всех времен. Папа римский Александр VI (в миру Родриго Борджиа), один из наиболее узнаваемых представителей клана Борджиа, за свои познания в этой области даже получил прозвище "аптекарь сатаны".Исходя из всего вышеизложенного, можно подумать, что речь идет о каком-то преступном уставе. Но это широко и скандально известный труд Никколо Макиавелли "Государь", а "Кровавый Бони", "Интриган", "Черная королева" - это прозвища, данные в народе таким правителям как Наполеон, Сталин, Екатерина Медичи, которые были большими почитателями таланта флорентийца. К этому списку можно добавить Ивана Грозного, который, по слухам, имел сочинения Никколо Макиавелли.
Что объединяет этих людей? Все эти люди в разное время достаточно долго управляли большими империями, то есть они смогли не только прийти к власти, но и удерживать ее долгие годы, несмотря на все сложности и перипетии. Во времена Сталина произошла Великая Отечественная война, во времена правления Екатерины Медичи во Франции случились восемь религиозных междоусобных войн. И тем не менее, Сталин и Екатерина Медичи, как "теневой" советник при своих не слишком самостоятельных детях, которые формально были королями, правили около тридцати лет.
Наверное, именно такой список приверженцев труда Макиавелли и послужил тому, что макиавеллизм, такое определение дают все современные источники, считается государственной политикой, основанной на культе грубой силы, пренебрежением нормами морали. А имя автора стало нарицательным, символизирующим коварство и вероломство. Насколько это справедливо в отношении Никколо Макиавелли и его сочинения? Труд Макиавелли "Государь" не стоит воспринимать отдельно от того времени в котором жил Макиавелли, Италия эпохи Ренессанса. В отдаленном прошлом Италия - это великая Римская империя; государство, которое покорило полмира, нация, где во главу угла всегда ставилась честь и доблесть, а древний римский патриций был образцом мужества и патриотизма. Но времена изменились, на смену доблестным римским патрициям пришли торговцы и ростовщики, которые начали образовывать первые банкирские дома в Европе. Патриотизм стал восприниматься как пережиток прошлого. Теперь Италия, Италия эпохи Ренессанса - это только горстка разрозненных независимых городов-государств, где правили семьи, лучше сказать кланы, чьи корни уходили в темное прошлое. Независимых от кого? Независимых от своего народа? Безусловно. Независимых друг от друга? Возможно. Независимых от иностранных интервентов? Безусловно, нет. Франция и Испания чувствовали себя абсолютными хозяевами на чужой территории, а правители, или вернее сказать тираны существующих городов-государств лавировали между этими могучими силами, искали их покровительства, платили за это покровительство в надежде сохранить свою власть. Франции и Испании оставалось только договориться между собой о разделе чужой территории, что сделать удавалось далеко не всегда, и заручиться формальной поддержкой Папы Римского, для того, чтобы оправдать интервенцию в чужую страну. С этим, как раз, проблем не возникало. Это было время, когда при выборе папы кардиналы устраивали нечто вроде аукциона, предлагая свои голоса тому кандидату, который раскошелится на большую сумму. Время непотизма, симонии, продажы индульгенций, систематических оргий для папского двора. Известный британский историк, Джон Норвич, в своей книге "История папства" этот период в истории (1492-1513) озаглавил как "Чудовища". Лучше всего о своем времени сказал сам Никколо Макиавелли, вот, как он заканчивает свой труд "Государь":
Обдумывая все сказанное и размышляя наедине с собой, настало ли для Италии время чествовать нового государя и есть ли в ней материал, которым мог бы воспользоваться мудрый и доблестный человек, чтобы придать ему форму - во славу себе и на благо отечества, - я заключаю, что столь многое благоприятствует появлению нового государя, что едва ли какое-либо другое время подошло бы для этого больше, чем наше. Как некогда народу Израиля надлежало пребывать в рабстве у египтян, дабы Моисей явил свою доблесть, персам - в угнетении у мидийцев, дабы Кир обнаружил величие своего духа, афинянам - в разобщении, дабы Тезей совершил подвиг, так и теперь, дабы обнаружила себя доблесть италийского духа, Италии надлежало дойти до нынешнего ее позора: до большего рабства, чем евреи; до большего унижения, чем персы; до большего разобщения, чем афиняне: нет в ней ни главы, ни порядка; она разгромлена, разорена, истерзана, растоптана, повержена в прах.Не правда ли слова истинного патриота своей страны, слова в которых вся боль за свое отечество и отчаянная надежда на спасение. Макиавелли, как истинный патриот своей страны, а в этом сомневаться не приходиться, кто хоть раз прочел его труд, мечтал покончить с раздробленностью Италии и создать сильное самостоятельное государство. И именно этой цели, а не личной власти и обогащению, по мнению Макиавелли, можно и должно приносить в жертву все, в том числе мораль и добродетель. Да, он считал, что на пути к этой цели "все средства хороши". Он писал: "Обвинять государя будет содеянное - оправдывть результат; и когда результат окажется добрым, он будет всегда оправдан. Ибо порицать надо того, кто жесток для того, чтобы портить, а не того, кто бывает жесток, желая исправлять". Какого государя ожидает Макиавелли? "Мудрого и доблестного", который объединит, а вернее сказать, спасет Италию "во славу себе и на благо отечества". "О времена! О нравы!". Какими же были нравы во времена Макиавелли? Давайте повнимательнее посмотрим на тех, кто участвовал в большой игре в те времена.
Были мгновения, когда казалось, что перед нами тот, кого Бог назначил стать избавителем Италии, но немилость судьбы настигала его на подступах к цели. Италия же, теряя последние силы, ожидает того, кто исцелит ей раны, спасет от разграбления Ломбардию, от поборов - Неаполитанское королевство и Тоскану, кто уврачует ее гноящиеся язвы. Как молит она Бога о ниспослании ей того, кто избавит ее от жестокости и насилия варваров! Как полна она рвения и готовности стать под общее знамя, если бы только нашлось, кому его понести!
В Неаполитанском королевстве правила арагонская династия; тогдашний ее правитель, Фердинанд I прославился патологической жестокостью. Помимо остальных, привычных для своего времени "достоинств", как то - предательские убийства, насилие над женщинами, летописцы отмечают одну его отличительную особенность: ему доставлял особое удовольствие вид поверженных врагов. Удовольствие настолько острое, что трупы своих врагов, набальзамированные придворными медиками, он одевал в дорогие наряды, рассаживал их у себя во дворце и посещал в добрые минуты. Ничто не радовало его сильнее, чем их созерцание.
Миланское герцогство было под властью семьи Сфорца. Тогдашний ее правитель Галеаццо Мария Сфорца оставил о себе мрачную память. Он любил развлекаться тем, что зарывал людей живыми в землю. Однажды он заставил крестьянина, укравшего у него зайца, съесть этого зайца живым, с шерстью и шкурой. Был крайне распущен в отношении женщин, постоянно заводил новых любовниц, надоевших "дарил" придворным, а отказавших просто насиловал, даже если они относились к знатным миланским семьям. Лодовико Сфорца, занявший герцогство после брата, кажется сущим ангелом на этом фоне, несмотря на то, что широко известен своим вероломным коварством и многочисленными любовницами.
Флоренция находилась под властью семьи Медичи, которая вошла в историю как "клан отравителей". Они также печально известны своими интригами, договорами, убийствами.
Папская область была под контролем клана Борджиа. Родриго (папа Александр VI) и Чезаре Борджиа - два самых "известных" его представителя. Ну и, конечно, скандально знаменитая Лукреция Борджиа. На ее могильной плите высекли такие слова: «Здесь покоится Лукреция Борджиа, дочь, жена и невестка Папы Александра VI». Этим все сказано ... Папа Александр VI, в миру Родриго Борджиа, обладал репутацией маниакального убийцы-отравителя. "Аптекарь сатаны", "несчастье для церкви" - как его называли католики. Папа любил роскошь, женщин. Возможно, он не был патологически жестоким и не обладал садистическими наклонностями, как некоторые его современники, в том числе и его сын, Чезаре. Убийства для него были просто необходимостью для того, чтобы периодически пополнятть свою казну, чего требовала роскошная жизнь. За 11 лет его правления умерло от привычных тогда болезней, или "белого порошка Борджиа", как считали окружающие, 27 кардиналов, а их имущество перешло в папскую казну.
Вот такая "прекрасная" компания действующих лиц была во времена Никколо Макиавелли. И многое ли бы смог сделать добродетельный государь в такой "честной" компании? Дни такого государя в таком окружениии были бы сочтены. Времена диктуют свои правила. На смену доблести и чести пришли корысть и разврат, садистическая жестокость и все это в крайних извращенных формах. Но Рим всегда славился своими крайними страстями, фанатизмом, просто сменился вектор их приложения. Вспомним историю Гая Муция Сцеволы, юноши-патриция. Гай Муций прославился тем, что, согласно одной из версий легенды, попытался убить царя этрусского города Клузий Ларса Порсену, осадившего Рим в 509 году до н. э. Муций пробрался в шатер Порсены, но по ошибке убил царского писца, который был одет дороже и красивее царя. Муция схватили, и тогда он объявил Порсене, что он лишь один из 300 римских юношей, поклявшихся ценою своей жизни убить Порсену. Когда ему стали угрожать пыткой и смертью, если он откажется раскрыть все детали этого замысла, Муций протянул правую руку в разведённый на алтаре огонь и держал её там, пока она не обуглилась. Отвага римлянина так поразила Порсену, что пленника отпустили, и Порсена заключил с Римом мир. Не правда ли все те же крайние страсти, только вектор приложения другой. Возможно те люди, которые во времена Италии, эпохи Ренессанса, прославились своей патологической жестокостью, жадностью и развратом, во времена Древнего Рима прославились бы геройскими подвигами во славу отечества. Почему сменился вектор приложения такой неудержимой энергии? По-видимому, все дело в религии. Во времена Древнего Рима была вера в античных богов, позднее им на смену пришла христианская религия, а потом она обесценилась, или, правильнее сказать ее обесценили (случайно ли?) и во времена Макиавелли уже была эпоха полного безверия. Но времена диктуют свои законы. Поэтому Макиавелли закрывал глаза на средства, которыми достигается власть, ставя во главу угла только цель, конечно высокую, "на благо отечества".
Но раз в силу своей природы человек не может иметь одни добродетели, ни неуклонно следовать им, то благоразумному государю, - дает совет Макиавелли, - следует избегать тех пороков, которые могут лишить его государства, от остальных же - воздерживаться по мере сил, но не более".Нации нужен был герой, спаситель Италии, и Макиавелли увидел такого "героя", Чезаре Борджиа, героя своего времени, героя своего окружения. Да, Чезаре Борджиа обладал всеми "достоинствами" правителей своего времени - патологическая жестокость, развращенность, тяга к роскоши. И все это в самых крайних формах. И при этом неуемное честолюбие, толкающее его на завоевание все новых и новых территорий, и, пусть и временно, объединяющих их под своим началом. Это отличало его от других героев своего времени, которые не стремились к объединению Италии, максимум к завоеванию части соседних территорий. Вот, что пишет о Чезаре Борджиа Никколо Макиавелли: "Обозревая действия герцога, я не нахожу, в чем можно было бы его упрекнуть; более того, мне представляется, что он может послужить образцом всем тем, кому доставляет власть милость судьбы или чужое оружие. Ибо, имея великий замысел и высокую цель, он не мог действовать иначе". Не мог действовать иначе? Не мог не насиловать женщин? Не мог не совершать предательских убийств? Не мог не купаться в роскоши? И все это ради высокой цели? Но в этом и заключается парадокс: человек, пользующийся такими средствами, не может иметь благородную цель. Здесь не может быть уступок, не может быть половины, как и человек не может быть наполовину порядочным. Человек не может добиваться выокой цели низкими средствами, это несовместимо. У такого человека просто не возникает благородных целей. И здесь происходит обратное. Такие люди, макиавеллисты, как их стали называть, используют не средства ради цели, а цель ради средств, ресурсов, которые предоставляет власть. Такому человеку необходимы все те возможности, которые дает обладание властью, ну а цель ... Цель может быть любая, для истинных макиавеллистов желательно благородная. В этом заключается очень тонкая грань, потому что под видимостью благих и высоких целей можно оправдать любые злодеяния. В период религиозных войн, особенно навсегда вошедшей в историю "Варфоломеевской ночи", которая стала нарицательным выражением для любого кровавого произвола властей, именно эта книга Никколо Макиавелли дала возможность Екатерине Медичи оправдать свои действия практической выгодой на благо государства. Многие называли эту книгу "библией Екатерины". Тем более, что и сам Макиавелли писал, что "мудрый государь и сам должен, когда позволяют обстоятельства, искусно создавать себе врагов, чтобы одержав над ними верх, явиться в еще большем величии".
Иногда такие правители действительно могут создать сильное государство (Сталин, Филипп IV), но только для того, чтобы им можно было править бесконечно долго. У кого-то получается, у кого-то нет. Наверное, истину можно найти в народной мудрости, которая гласит: "Каждый видит в меру своей испорченности". Для того, чтобы принципы Макиавелли работали во благо, надо чтобы правитель обладал высокой нравственностью и, чтобы, те жесткие меры, которые он вынужден иногда применять, были направлены на благо государства. Но даже в этом случае нет однозначного ответа на вопрос о том, а стоит ли даже самая высокая цель тех жертв, на которые идет правитель для ее достижения. Мнения людей здесь разойдутся. Например, британский историк Исаак Дойчер считал Сталина подлинно великим правителем. Он писал: "Суть подлинно исторических достижений Сталина состоит в том, что он принял Россию с сохой, а оставляет с ядерными реакторами". Но не все смогут оценить восторженный отзыв британского историка, зная какой ценой были достигнуты эти цели. Сопоставляя величие государства в целом и счастье одного конкретно взятого человека в этом государстве, лучшей характеристикой таким правителям и чувствам простых людей может служить цитата классика исторического романа Мориса Дрюона о годах правления короля Франции Филиппа IV: "Этот невозмутимый и жестокий владыка вынашивал мысль о национальном величии Франции. При его правлении Франция была великой державой, а французы - несчастнейшими из людей". Тех людей, которые поддерживают и одобряют подобных правителей и можно считать прирожденными макиавеллистами.