⇝ Из всех прославленных людей более всего прославляемы главы и учредители религий. Почти сразу же за ними следуют основатели республик или царств. Несколько ниже на лестнице славы стоят те, кто возглавляет войска. Потом идут писатели. Всем прочим людям, число которых безмерно, воздается та доля похвал, которую приносит им их искусство или сноровка. Никколо Макиавелли ("Рассуждения о первой декаде Тита Ливия")
Распределение со второго по пятое места в этой иерархии у всех на виду. Главы государств управляют большими народными массами, им необходима армия для того, чтобы сдерживать непокорных первой, второй и третьей ветвям власти, то есть законодательной, исполнительной и судебной. Но, так как, народ многочисленен, то одна армия не сможет сдержать всех, здесь на помощь правителю приходит четвертая власть, то есть пресса, которая формирует соответствующим образом народное мнение. Не случайно еще в далекие времена Римской империи так процветало меценантство, само название происходит от имени Гая Цильния Мецената, государственного деятеля и личного друга Октавиана Августа, основателя Римской империи, считающегося одним из искуснейших политиков всех времен. Он правил Римом 41 год, а на тот момент Римская империя была на вершине могущества и управляла огромными территориями.
Главы государств известны, а вот те, чью волю они исполняют находятся в тени. Они занимают верхнюю строчку иерархии власти. Макиавелли их определил как главы и учредители религий, но в народе они имеют множество иных определений: масоны, иллюминаты, приорат Сиона и другие тайные общества мира (т.е. те, кто формирует саму идею). Их влияние скрыто от посторонних глаз. В современном мире это могут быть советники, руководители крупных компаний (как правило банкиры) или даже просто частные лица.
Так было во все времена. Для того, чтобы найти пример такой иерархии в исторической ретроспективе можно заглянуть в небольшую провинцию на северо-востоке Франции, город Клюни. Именно там на рубеже 10-11 веков зародилось скромное Клюнийское аббатство. Скромное, потому что их имя знакомо далеко не каждому, а между тем они на протяжении долгих лет были властителями этого мира. Вот их история. Клюнийское аббатство основано в 910 году. В акте о создании монастыря было записано, что он не подчиняется никакой власти, включая самого герцога, короля, местного епископа или даже папу Римского. Интересно, не правда ли? За что такие привилегии обычному небольшому (на тот момент) бенедиктинскому аббатству? Преемников аббаты Клюни назначали себе сами, причем это всегда были выходцы из франкской знати. Вначале, вроде бы, обычная история небольшой монашеской конгрегации, если не считать их абсолютную автономию, но пройдет совсем немного времени и власть монастыря станет распространяться повсеместно.
Начало было положено с подчинения и последующего захвата церковной власти, узурпации римского понтификата. Тем более, что, с учетом происходивших в те времена событий в римской курии, задача заметно упрощалась. Во время когда зарождалось и набирало силы Клюнийское аббатство римское папство переживало серьезный упадок. Это были "темные времена" римского понтификата, борьба за папский престол разворачивалась между влиятельными представителями римской олигархии, в чьих руках папство было не более чем игрушкой. Вот что пишет об этом периоде один из известных британских историков Джон Норвич в своей книге "История папства". После Сергия III (любовника Марозии) папским престолом управляли ее ставленники, сыновья (Иоанн XI и Алберих II) и внук (Иоанн XII). Вот какая характеристика Иоанна XII дошла до нас от его современников:
Такие люди, конечно, не опасны (для серьезных политических противников), удобны и могут быть максимально полезны. А в это время в самом клюнийском аббатстве большое внимание уделяли воспитанию и образованию, для чего при главном монастыре была организована крупная школа, а также собрана одна из самых богатых библиотек Европы; из школ конгрегации вышло множество выдающихся ученых. Показательным является тот факт, что монахи Клюнийской конгрегации очень часто оказывались в ближайшем окружении пап, исполняя роль советников и послов римского престола. Но с таким соотношением сил становится очевидным кто принимал решения, а кто просто исполнял чужую волю. Для начала Клюнийский монастырь получил от папы Иоанна XI право приглашать в обитель братьев, недовольных в собственных монастырях. Так началось создание Клюнийской конгрегации. Конгрегация стремительно росла: в начале XI века она имела 30 монастырей, в конце XII века - 2000 (по всему западу и центру Европы). С 1025 года она была освобождена от всех местных налогов и платила подати только Риму. При том влиянии, которое имели представители Клюнийского аббатства на римскую курию вопрос назначения своего папы - был вопросом времени.
Восхождение клюнийцев к вершинам церковной власти не было безоблачным, находились и другие претенденты на святой престол, самым серьезным из которых был германский король Оттон I. Он также хотел монопольного влияния на Рим в качестве императора Священной Римской империи, и у него был весомый аргумент - мощь его армии. Клюнийцам пришлось отложить свою миссию, но отложить - не значит отказаться от нее. Клюни могли проиграть сражение, но не войну. Да, иногда возникали непредвиденные осложнения в лице деятельных и харизматичных противников, которые вели борьбу за власть и не собирались ею ни с кем делиться. Таким был и Оттон I. Но в чем заключалась уязвимость даже самых инициативных и могущественных императоров - век правителей ограничен, а клюнийцы умели ждать. А дальше? Наследование по крови, но сын не всегда обладал выдающимися качествами отца, а даже если и обладал, то мог прожить недолго, если он терял отца в юном возрасте, то мог попасть под нужное влияние, а что если у него вообще не было наследников. Слишком много если ... Сколько великих империй, державшихся на личности одного харизматичного лидера распались после его смерти из-за этих если. Империя Александра Македонского - он просто не успел воспитать наследника; Византийская империя - когда великая династия Комнинов закончилась на третьем наследнике и на смену им пришла бездарная династия Ангелов началось оглушительное падение некогда великой державы, закончившееся в 1453 году после битвы с турками-османами, когда Византийская империя, по сути, перестала существовать. Так было и с саксонской династией германских королей. После смерти Оттона I, его сын Оттон II, равно как и внук Оттон III прожили недолгую жизнь. А вот у Клюни таких проблем не было, за ними стояла жесткая система, готовящая кадры для большой политики. Сменялись только лица, а цель оставалась неизменной. Клюнийцы смогли укрепить свое влияние при дворе новой Франконской династии немецких королей и уже в 1046 году они добились от императора Генриха III низложения трех пап, боровшихся за власть и утверждения своей креатуры - папы Климента II. С этого момента заметную роль при папском дворе начинает играть один из самых знаменитых представителей Клюнийского аббатства, кардинал Григорий Гильдебранд, в качестве неизменного советника сменяющих друг друга пап, а впоследствии и сам ставший папой Григорием VII. Дальнейшее было делом техники. Для начала необходимо было закрепить за собой право избрания нового понифика. Вот как пишет об этом британский историк Джон Норвич в своей книге "История папства":
Клюнийцы полностью отвергли принцип влияния как народа, так и светской власти на избрание папы. Захват церковной власти завершился, с этого времени влияние Клюни на Рим стало монопольным. Пришло время подумать над выполнением следующего этапа своей миссии - захвате светской власти, власти королей. Клюнийцы первыми начали активно использовать "лжеисидоровы декреталии" - сборник из фальшивых документов (но кого это интересует?), обосновывающих церковную и светскую власть. Григорий VII сформулировал "Диктат папы", документ содержащий ряд идей, характерных для клюнийской политики. Вот только несколько пунктов из этого документа:
- Только Римский папа вправе называться вселенским
- Одному папе принадлежит право назначения и смещения епископов
- Папа вправе низлагать императоров
- Никто не имеет права судить папу
- Римская церковь еще никогда не ошибалась, она, согласно свидетельству Писания, вечно будет непогрешимой
Напоминает тот анекдот: «Пункт № 1: Начальник всегда прав. Пункт № 2: Если начальник неправ, смотри пункт № 1». То есть, что мы имеем, в каждое государство встраивается параллельная структура власти, подчиняющаяся только римской курии и легализуемая с помощью доктрины первенства церковной власти над светской. А если учесть, что на территории каждого государства находилось немало церквей с многочисленным клиром, то, по сути, создается государство в государстве, папская империя внутри каждой европейской страны. Церкви начали заявлять о себе, как о субъектах политики более значимых и влиятельных чем сами государства. Так сформировалась теократическая доктрина папства, то есть папе должна была принадлежать не только высшая духовная, но и светская власть, а короли и императоры управляют своими народами лишь потому, что являются вассалами папского престола. Создание института Церкви, независимого от светской власти, не в полной мере отвечало целям клюнийцев. Да, епископства теперь подчинялись только святому престолу, но сами правители, пусть даже потеряв власть над частью своих подданных, могли действовать по своему усмотрению нисколько не считаясь с папой. В этом смысле показательным является противостояние Григория Гильдебранда (папа Григорий VII) и немецкого короля Генриха IV, когда они поочередно низлагали друг друга и ни одна из сторон не могла одержать окончательной победы. У папы не было своей армии для усмирения непокорных королей, если таковые находились. Приходилось обращаться к наемникам в лице норманнов, но они были крайне ненадежным союзником. Да, пока у святого престола не было всей полноты светской власти, но данная церковная реформа способствовала укреплению экономического могущества римской церкви, она открыла перед папским престолом неиссякаемый источник доходов. Испокон веков миряне платили церкви десятину (десятую часть своих доходов) как основной религиозный налог, что составляло достаточно внушительный доход церквей, который теперь находился полностью под контролем римской курии. Начиная с этого момента папской куриальной администрацией была установлена устойчивая система налогов и сборов, причем количество разнообразных сборов возрастало в геометрической прогрессии с каждым годом. К концу 13 века насчитывалось более 20 различных налогов. Здесь были и "подымный" налог с каждого дома, и военный налог, и судебный налог (так называемые прокурации, ведь римский престол пользовался монопольным правом суда в своих владениях). Если сначала это были различные платежи, которые собирались с паствы в пользу клира, то позднее, когда папская власть достигла своего апогея, начала оформляться особая группа папских налогов - церковные бенефиции, то есть папские налоги с духовенства (часть годового дохода священнослужителей). Кроме того церковь владела обширными земельными владениями и получала рентные платежи за аренду папской собственности.Конечно, не все правители безропотно соглашались, что немалая часть дохода с их земель уходила неизвестно куда (а точнее известно), но не в казну государства. Тогда это выливалось в непримиримые битвы между духовенством и королем. Одно из таких противостояний, навсегда вошедшее в мировую историю, развернулось в Англии между Кентерберийским первосвященником Томасом Бекетом и английским королем Генрихом II. Эта борьба, прошедшая красной линией через все правление Генриха II и закончившаяся гибелью архиепископа, не принесла королю каких-либо выгод, скорее наоборот, все его административные успехи как правителя, а они безусловно имелись, были перечеркнуты подозрением в организации убийства первосвященника. Но в этой хронике событий есть свои странности, которые мировая история объяснить никак не может на протяжении столетий. Но обо всём по порядку. Генрих II, английский король из династии Плантагенетов, не хотел мириться, что пятая часть подданных ему совершенно не подчинялась, все представители клира были подсудны исключительно церковному суду и власти над главным представителем церкви в королевстве, архиепископом Кентерберийским, у него не было никакой. Плюс он хотел ввести земельный налог с имущества, принадлежащего церкви. Вообщем ему нужен был деятельный и преданный его интересам человек на посту главного церковного иерарха Англии. И ему казалось он такого нашел ... Томас Бекет. Томас Бекет не мог похвастаться особой знатностью или семейным состоянием, поэтому дорогу на верх он пробивал себе сам. По всей видимости, он умел сходиться с нужными людьми, был прекрасным собеседником, обладал энергичным и деятельным характером, показал себя способным администратором. Благодоря своим талантам он делал стремительную карьеру. Сначала он оказался в канцелярии архиепископа Кентерберийского, архиепископ его таланты заметил, всячески его продвигал и в какой-то момент рекомендовал своего подчиненного королю, которому как раз в то время требовался канцлер. Далее его влияние в королевстве только возрастает. Он становится одним из ближайших друзей короля, они вместе охотятся, вместе развлекаются. Бекет становится воспитателем сына и наследника короля, Генриха Молодого. Он руководит, причем весьма успешно, рядом военных кампаний. В конфликтах между Генрихом II и духовенством Бекет неизменно принимал сторону короля. Ни у кого в государстве не было сомнений, что Бекет это "человек короля", да и сам король в этом не сомневался. Поэтому когда освободилась Кентерберийская кафедра всвязи со смертью прежнего архиепископа Генрих решил, что самой лучшей кандидатурой на вакантный пост будет его канцлер и друг, Томас Бекет, несмотря даже на то, что к моменту своего избрания в архиепископы, Бекет не был рукоположен даже в сан священника. Пока ничего необычного, Бекет представляется человеком со способностями и желанием выбиться в люди (на современный лад, можно сказать карьерист). А вот дальше происходит первая необъяснимая вещь - та метаморфоза, которая произошла с личностью самого Томаса Бекета. Все исторические издания, когда пишут об этом событии, начинают со слов: "Сейчас уже никто не может точно сказать", "С Бекетом произошла полная метаморфоза", "Необъяснимый душевный переворот" и т.д. А случилось следующее - из недавнего жизнелюба и карьериста Бекет превратился в сурового аскета. Если еще недавно он вел роскошный образ жизни, имел богатый стол, одевался у лучших лондонских портных, имел изысканное убранство дома, то теперь это был совершенно иной человек. Он стал питаться только черным хлебом, носить под грубой рясой власяницу, выкинул из дома всю мебель и стал спать на каменном полу. Но что самое главное, если раньше он всеми силами отстаивал интересы короля, то теперь с такой же страстью стал защитником интересов церкви и духовенства. Да, интересное перерождение от человека, ведущего роскошный образ жизни, одевающегося в дорогие наряды до человека, спящего на каменном полу, денно и нощно умерщвляющего плоть, да так, что после его смерти, когда монахи стали готовить тело к погребению, то увидели, что под монашескими одеждами на теле убитого была власяница, по которой ползали многочисленные вши.
Но такие перерождения не бывают случайными; это как революция, только в одном конкретно взятом человеке. Но революции всегда готовятся, и, наверное, объяснить такой душевный перворот исключительно обрядом рукоположения нельзя. Да историки и не пытаются этого сделать. Ведь не каждый же священник после хиротонии становился образцом святости; те, кто грешил, так и продолжали грешить только уже обладая более широкими возможностями. Религия не могла стать откровением для Томаса Бекета, он вырос в религиозном обществе и ранее религия нисколько не мешала ему пользоваться всеми аксессуарами богатства и власти. Дак что же тогда? И кто к этому причастен? Для ответа на второй вопрос как не вспомнить золотое детективное правило - ищи кому выгодно. И здесь все как раз очевидно. Сразу же после своей хиротонии Томас Бекет отказался от поста канцлера и стал проводить политику, совершенно противоположную ожиданиям короля. Вместо лишения церквей привилегий, Бекет приказал пересмотреть все судебные дела за последние сто лет, связанные с отъемом монастырских земель. Церковь стала еще богаче, чем прежде. Король-то думал, что получит ручного церковного администратора, а получил непримиримого врага.
Остается вопрос как. Как говорил один из идеологов иллюминатов, немецкий писатель XVIII века барон Адольф фон Книгге, "из человека можно сделать все, стоит только подойти к нему со слабой стороны". В разведке это называется вербовкой, которая предполагает психологическую оценку человеека с тем, чтобы определить его "болевые точки", а также методы давления на эти точки и допустимые пределы такого давления. Существует эффективная и действенная формула вербовки - MICE (Money-Ideology-Compromising-Ego Деньги-Идеология-Компромат-Эго). Вот такая мотивационная ось и именно в такой последовательности. Какие же "болевые точки" были у Томаса Бекета? Конечно для такой сильной и волевой личности как Томас Бекет удар мог прийтись только на Эго. Наверное, ответ нужно искать в характеристиках личностей самого Томаса Бекета и короля. Генрих II, наследник анжуйской династии на английском троне; представителей этой династии в народе за их неукротимый нрав называли "детьми дьявола". У Генриха были все качества государственного деятеля: энергия, незаурядный ум, широта взглядов, но все перечеркивал его тяжелый, деспотичный характер. Переменчивый и непредсказуемый, подверженный вспышкам неуправляемой ярости Генрих легко наживал себе врагов. Вот что пишут о нем исторические издания: "Он умудрился рассориться со всеми своими сыновьями, с советниками, с монархами всех соседних стран. Невзлюбил его и народ, поначалу принявший анжуйского принца с восторгом, как избавителя от ужасов гражданской войны. Генрих с полным основанием мог сказать: "Постоянны в этой жизни только враги". Святой Бернар Клервоский как-то сказал о нем: "От дьявола он произошел к дьяволу и вернется" ". Генрих не считался с чувствами других людей, а во время частых неудержимых вспышек гнева мог нанести любые оскорбления. Причем король не делал исключений ни для кого, даже для своей семьи. Примечательны слова его старшего сына и наследника престола, Генриха Молодого, о том что Бекет (являвшийся воспитателем принца) выказывал ему больше отеческой любви за один день, чем родной отец за всю жизнь. Такое же эгоистичное и потребительское отношение у Генриха было и к жене. Долгие годы он ведет двойную жизнь. У него другая женщина, прекрасная Розамунда. Ничего королевского в ней нет, она просто красавица и она всюду рядом с ним. Такое же отношение у него и к друзьям ... Томас Бекет во многом был похож на Генриха, та же неукротимая энергия, тот же могучий ум. Но есть у Бекета одна черта, которая не знакома Генриху - болезненное, уязвленное самолюбие. Об этом свидетельствует многое: и страсть Бекета к внешним атрибутам богатства и власти, и постоянно возникающие слухи о его знатном происхождении (то его мать была дочерью сарацинского эмира, то его предки принадлежат королевской династии). Только выдающиеся способности позволили ему занять важные посты, но амбиции его были еще больше. Несмотря на дружбу распределение ролей в этом тандеме было очевидно, Генрих - первый, все остальные позади. Отношение к своему бывшему другу проявляется у Генриха в словах, сказанных в минуты гнева в кругу своих приближенных; эти слова, которые, по меньшей мере, ему приписывают и которые стали причиной гибели Томаса Бекета следующие: "Я взрастил в своем королевстве и приблизил к себе слабаков и жалких людишек, которые настолько не преданы своему королю, что позволяют какому-то низкородному попу над ним насмехаться!"
Так что могла предложить римская курия Томасу Бекету? Самое для него главное - дать возможность выйти из под влияния своего покровителя, возможность почувствовать себя с королем на равных. В той борьбе, которая впоследствии развернулась между ним и королем, Бекет позволяет себе слишком много, обличая королевскую особу, он как будто забывает вовсе, что это монарх.
Американский психолог Роберт Чалдини определяет шесть "weapons of mass influence" (оружия массового влияния): Reciprocation (взаимность,ответная услуга), Authority (власть,влияние), Scarcity (редкость,уникальность), Commitment and consistency (приверженность, последовательность), Liking (расположение), Social proof (социальное влияние) - RASCLS. Римский престол мог использовать все шесть:
- (1) - Reciprocation - Оказав Бекету поддержку, признав его первосвященником английской церкви,
несмотря даже на то, что он был вопреки всем правилам назначен королем и на тот момент не был даже монахом.
-
(2) - Authority - Показав насколько властная и могущественная структура стоит за ними; структура,
неподконтрольная даже королю
-
(3) - Scarcity - Подчеркнув уникальность и избранность его миссии
-
(4) - Commitment and consistency - Будучи последовательными и выполняя свои обещания, поддерживая
Бекета в период его изгнания из страны
-
(5) - Liking - Создав иллюзию понимания и одобрения, дав почувствовать себя с ними на равных.
(В среде клюнийцев не знатное происхождение, а ум и способности играли первостепенную роль)
-
(6) - Social proof - Обеспечив массовое почитание Бекета среди народных масс, что давало уверенности
Бекету в правильности своих действий
Гибель Томаса Бекета вызывает тоже немало вопросов. Нет, исполнители известны, а вот кто заказчик? По официальной версии именно неосторожные слова Генриха II в кругу своих приближенных были расценены последними как приказ. Позднее Генрих признал косвенную вину, он покаялся на Священном Писании, что не организовывал убийство, но "его друзья", видя его гневное лицо ... собрались отомстить за его обиды без его ведома. А что еще ему оставалось делать? Убийство архиепископа у алтаря в его собственном кафедральном соборе потрясло средневековую Европу. Бекет обрел огромную популярность среди народных масс как непримиримый религиозный борец; бесстрашие архиепископа, верность его позиции, его мученическая кончина - все это сделало из Бекета культовую фигуру. Папа Александр III причислил священномученика к лику святых. Культ святого распространился по всей Европе. У папы были все основания для отлучения Генриха II от церкви, а это грозило обернуться катастрофой для его правления. И компромисс был найден. Папа не стал отлучать Генриха II от церкви, ограничившись тем, что запретил тому входить в храмы, пока эмиссары святого престола не отпустят ему грехи. Отпущение грехов было дано ему на условии публичного покаяния, принесения клятвы, что он не выйдет из-под власти папы, уничтожит все вредные для церкви учреждения и обычаи и откажется от проведения церковной реформы. Томас Бекет победил, посмертно. Создается впечатление, что Бекет стал сакаральной жертвой римского престола. Вспыльчивый характер Генриха II был известен, одно неосторожное слово, сказанное на эмоциях, а дальше ... дальше произошло то, что произошло. Примечателен также тот факт, что Генрих отдал убийц на суд церкви, но никто так и не понес наказания. Таким образом церковь получила то, чего добивалась - покорного короля.В тот период основным экономическим ресурсом являлась земля, и находилась она в собственности феодалов, которые имели сувернитет, то есть полную верховную власть в своих владениях - право суда, сбора различных пошлин, даже чеканки собственной монеты. Тогда повсеместно действовало крепостное право, таким образом у каждого землевладельца была своя когорта крепостных, которая обрабатывала эти земли. К тому времени в Европе все мало-мальски пригодные земли были поделены, а самым крупным землевладельцем была церковь. Наследование происходило по крови (за исключением духовенства), образовывались многочисленные династии. А так как рождаемость в те времена была очень высока, в каждой семье могло быть по пять и более детей, то возникало огромное количество малоземельных или безземельных рыцарей, так называемых, младших ветвей династии. Тогда разделение труда было простым: либо ты крестьянин (виллан, т.е. крепостной крестьянин), работающий на земле; либо рыцарь, то есть воин, участвующий в битвах, и владеющий собственным феодом (если он конечно есть). Ну и плюс духовенство, но это совершенно отдельное сословие. Поэтому безземельным рыцарям ничего не оставалось, как наниматься в отряды к счастливчикам, то есть феодалам, у которых был собственный феод, или заниматься разбоем. Ну не в батраки же им идти, сословие не позволяло. А ведь среди таких вот представителей младших династических ветвей были люди поистине гениальные, великие авантюристы своего времени, как их окрестили историки. Не все хотели быть просто наемниками в чьем-то отряде, а если находился человек, который был безгранично честолюбив, способен к беспощадной жестокости, но при этом одарен мудрой дальновидностью, способен к тонкому политическому расчету и мог использовать любые средства для достижения цели, тогда такой человек не довольствуется малым, он сам создает свои отряды, а, впоследствии, и целые домены и подчиняет себе многих, вплоть до папы Римского. Таким вот авантюристом, завоевателем, захватчиком предстает нормандский великий вождь или великий преступник (кому как больше нравится), Роберт Гвискар, шестой сын мелкого нормандского барона Танкреда Отвиля. Он начинал как грабитель хуторов и храмов, а закончил как завоеватель Южной Италии и Сицилии, без пяти минут завоеватель Византии (если бы не политический и военный гений Алексея Комнина, тогдашнего правителя Византийской империи, который по силе личности и способностью к политической интриге ни чем не уступал Роберту) и ... личный "охранник" папы Римского (хотя, конечно, кто от кого зависел это большой вопрос). Так Роберта описывает в "Алексиаде" Анна Комнина, да дочь того самого Алексея Комнина, непримиримого врага Роберта Гвискара: Вот такая была обстановка в те времена. Каждый богатый землевладелец набирал свою собственную армию из таких вот рыцарей (ну конечно не таких как Роберт Гвискар, а попроще) и жил тем, что попеременно грабил одних соседей и отбивался от других. Королевская власть была ослаблена, могущество любого сеньора зависело от того, какие у него владения, сколько крепостных крестьян, сколько вассалов. Конечно, сильный правитель мог объединить под своей властью таких вот разрозненных феодалов, но для этого нужна была деятельная и волевая личность на королевском троне и такие личности появлялись периодически на историческом небосклоне (Генрих II Плантагенет, Фридрих II Гогенштауфен, Филипп IV Красивый). Но вот какое совпадение - все они в разное время были непримиримыми врагами церкви. Их яростные противостояния с духовенством, взаимные обвинения (вполть до самых неразборчивых - тамплиеров обвиняли в содомии, Фридриха II представляли как "Синюю Бороду", издевающимся и убивающим своих жен), множество сопутствующих жертв, экономические потери (как то потеря Иерусалима вследствие борьбы папы с Фридрихом II) навсегда остались в истории. Получалась такая ситуация: если в государстве был сильный правитель, который умел справляться с мятежными баронами, то церковь получала опасного и могущественного соперника, а если нет - то массу разрозненных воинственных феодалов, которые сегодня нападают друг на друга, а завтра могут напасть на тебя. А плюс к этому можно добавить и огромные массы нищего безземельного простонародья. А у папы нет собственной армии для того, чтобы защитить свои владения, приходится обращаться к наемникам, как раз таки к нашему "герою" Роберту Гвискару, который еще вчера грабил храмы, и его норманнам. Папа ему активно раздает земли, теми которыми сам не владеет, вплоть до Византии. Нет, конечно, Роберт и его норманны должны были сами их отвоевывать с оружием в руках (что они умели делать мастерски), а папа давал свое апостольское благословение, делая этот захват богоугодным делом под эгидой спасения их самих. Ну а за это? За это норманны должны были защищать саму римскую курию и ее земли от сторонних посягательств. Ну а то, что при этом разорялись христианские государства ...
Да, это была сложная ситуация, римская курия меж двух огней - сильный император или воинственные и разрозненные феодалы, а норманны могут уже и не спасти, тем более, что они всегда были крайне ненадежным союзником, действующим исключительно в своих интересах. В этом убедился папа Григорий VII, когда ждал помощи от норманнов, укрываясь в своем замке, осаждаемом немецкими войсками Генриха IV. Но норманны были заняты ... они в это время осаждали Византию с позволения самого папы. И ценность Византии виделась для них куда выше любых союзнических соглашений. А когда норманны все же пришли папе на помощь, то опустошили все вокруг, да так, что папе пришлось уйти вместе с ними, иначе собственная паства готова была его растерзать.
Такое положение для римского престола становилось опасным и выход был найден. Ну и, конечно, на передний план выходит один из главных идейных вдохновителей этого замысла, убежденный сторонник верховенства церковной власти, бывший приор Клюнийского монастыря (куда же без них), преемник Григория VII, папа Урбан II. В 1095 году на Клермонском соборе он произносит свою знаменитую эмоциональную речь, вернее сказать призыв к Крестовому походу на Восток для "освобождения Гроба Господня" от "неверных". Как раз в то время на Востоке зарождалась новая народность турок-сельджуков, которая очень быстро набирала силу. Турки активно продвигались в глубь Малой Азии, отвоевывая все больше территорий, ранее принадлежавших Византии. На завоеванных территориях турки-сельджуки массово принимали ислам, что еще больше способствовало объединению разрозненных племен в сильный султанат. Вскоре пал Иерусалим, "сердце Христианской религии". Поэтому повод был что ни на есть веским - защитить христианскую веру, выручить восточную церковь из беды - и время для похода было выбрано идеально. Папа стремился изобразить намечающееся предприятие как священную войну против "неверных". Но не борьба за христианскую веру была главной целью затеваемого военного похода. Об этом свидетельствуют все последующие события: крестовые походы стали происходить на регулярной основе, в ходе четвертого крестового похода "неверными" уже оказались не мусульмане, а христианская Византийская империя (последовал захват и дальнейший раздел большей части Византии), последовал детский крестовый поход. Вот на этом можно остановиться поподробнее. Успехи мусульман на Востоке значительно охладили воинственный пыл крестоносцев. Возникла безумная идея, что победа может быть достигнута только невинными безоружными детьми, потому что настоящим воинам мешает груз накопленных грехов. И вот в аббатство Сен-Дени приходит двенадцатилетний мальчик, он говорит, что хочет возглавить крестовый поход - так хочет Бог. Где-то мы уже слышали эту историю, ах да, Жанна д’Арк, у которой тоже были "голоса в голове". Но только если французский король Карл VII пожертвовал одной Жанной для того, чтобы воодушевить свою армию, то римский престол пошел дальше - в детский крестовй поход отправилось несколько десятков тысяч детей. Но вернемся к первому крестовому походу. Под идеалистическим призывом к защите христианской веры скрывался чисто прагматический подход, преследующий следующие цели:
- церковь хотела обезапасить себя от большого количества малоземельных и безземельных
рыцарей, направить их энергию и военную подготовку в нужное русло
- уменьшить огромную массу безземельного простонародья, которое просто некуда было девать
- организовать христианские государства на Ближнем Востоке, подконтрольные римской курии,
для организации и развития торговли с Востоком
- ну, и потом (быть может?), защита христианской веры
Речь Урбана II была страстной и проникновенной: Сам Урбан скромно отверг предложение лично возглавить армию. И вот тысячи жалких крестьян, плохо вооруженных и без провизии двинулись в первый крестовый поход вместе с женами и детьми воевать против обученных, имеющих великолепную военную подготовку мусульман. При этом им еще предстояло проделать огромный путь. Итог этого похода закончился ожидаемо - "холмом из тел павших христиан высотой до тридцати метров на Никейской равнине" (по словам летописцев). Но была и другая цель организации крестового похода - развитие торговли с Востоком, то есть открытие и контроль новых торговых путей. У папской курии к этому моменту скопились приличные средства, но деньги для того, чтобы они обеспечивали власть должны работать, иначе они закончатся, будут потрачены или их возьмут другие. Американская писательница Айн Рэнд говорила: "Деньги - это лишь средство. Они приведут вас к любой цели, но не заменят вас у руля". Речь Урбана II была рассчитана не только на народные массы. Прежде всего папа склонял к завоеванию восточных стран оскудневшее рыцарство и тех крупных феодалов, которые стремились расширить свои владения. Это была обычная практика пап того времени раздавать земли им не принадлежащие в обмен на свои интересы (например, англосаксы и Вильгельм Завоеватель). После разгрома армии бедняков в поход, наконец, выдвинулось рыцарство под предводительством могущественных дворян из разных регионов Европы. Итогом этого похода (со множеством приключений) стало образование ряда христианских государств на Ближнем Востоке, которые в те времена стали центрами мировой торговли.Крестовые походы продолжились. Именно в этот период стали зарождаться духовно-рыцарские ордены, навсегда вошедшие в историю под ореолом таинственности. Например, орден госпитальеров и орден тамплиеров. Безземельных рыцарей было слишком много, ближневосточные христианские государства всех вместить не могли, начинались распри между своими же, что приводило к тому, что христианские правители начали заключать соглашения с мусульманами против своих единоверцев. Интересы собственной выгоды оказывались куда выше религиозных соображений. Постоянные распри, соперничество христианских государств друг с другом, феодальные мятежи против короля - все это не способствовало успешной торговле. Поэтому происходит активная вербовка приверженцев в духовно-рыцарские ордена, в первую очередь в орден тамплиеров. Создается множество командорств ордена во Франции и за ее пределами по напрвлению важнейших торговых путей. Папская булла 1139 года своевременно дарует им автономию от местных светских и духовных властей с подчинением напрямую только папе. В ообщем-то аналог церквей, разбросанных по всей Европе с подчинением исключительно римской курии, только теперь подчиненными являются хорошо обученные воины, готовые воевать по первому зову. Вот у папы уже и своя собственная армия.
Кажется, что папский престол находится на вершине могущества. Повеления папы становятся законами для народов католической церкви, Папа создает собственное независимое папское государство, занимающее центральную Италию, где впоследствии (по счастливому совпадению) возникнут первые банкирские дома, которые окутают своей сетью всю Европу. Но это будет чуть позже, когда религиознось совсем уж придет в упадок и от нее можно будет окончательно отказаться, так сказать отдать ее на закланье всепоглощающему "золотому тельцу". А пока ... Кажется, что папский престол находится на вершине могущества, но могущество это хрупкое и ненадежное. Единственное оружие, которое есть у пап против мятежных правителей (не считая, конечно, 10-20 тысяч рыцарей ордена тамплиеров, но такая армия и, даже гораздо большая, есть у каждого короля) это отлучение их от церкви и наложение интердиктов, то есть запрета на богослужения на целые области и страны. Здесь понифики могли надеяться, что народный ропот заставит королей смириться перед церковью. Но это оружие ненадежное. Религиозность в народе падает с каждым годом, в чем есть немалая заслуга самого духовенства, погрязшего в пороках. А тут еще и император-безбожник, но при этом у него неукротимая и кипучая энергия, холодный и расчетливый ум и абсолютная неразборчивость в выборе средств. А плюс к этому полная свобода от религиозных представлений. Да, император Фридрих II Гогенштауфен. Но они сами взрастили такого, у него были хорошие учителя, римская курия и папа Иннокентий III, считающийся одним из величайших в истории. Интересно, не правда ли, мальчик с малых лет воспитывался римской курией, так как рано потерял родителей, а вырос император-безбожник, которого позднее папский престол обвинит во всех смертных грехах, в том числе и в неверии. Фридрих претендовал на все и сразу - на корону Сицилийского государства, на корону Священной Римской Империи, на государства крестоносцев на Ближнем Востоке (женившись на Иоланте, дочери Иерусалимского короля). Ну, а папа пусть занимается духовными делами и исполняет его волю когда потребуется. А где один там и остальные. И вот уже французский король отвечает папе, когда тот предложил лишить Фридриха престола и отдать его брату французского короля, Роберту Артуа: "По какому праву папа с дерзкой надменностью может, не выслушав, лишать наследства и низвергнуть с престола государя, равного которому нет в христианском мире". Фридрих говорил, что роскошь и честолюбие мешает смиренной благочестивой жизни римской церкви, а потому для их же блага необходимо забрать у папской курии развращающие ее богатства. А что же римский престол? Папская курия в долгу не осталась. Иннокентий IV и его приверженцы тайно собирали обвинения против императора (компромат) и составляли записи. Вот только некоторые из них:
- он виновен в смерти своего первенца Генриха (сын Фридриха выступил против него и он заточил его
в тюрьму, где он и умер)
- он издевался над своими женами так, что их жизнь была мучительна и они умерли преждевременной
смертью, а, возможно, он их и отравил
- он является врагом христианской веры, по его вероломству христиане в святой земле пали
от меча неверных
Опять борьба, борьба за власть. Она закончилась также как и все остальные битвы римского престола, вместе со смертью императора. Но и папство вынесло из этой борьбы урок. Необходимо было менять всю систему, иначе из этого замкнутого круга не выйти, на смену одному воинственному правителю могут всегда прийти новые, такие же. И поэтому когда пятьдесят лет спустя уже другой могущественный правитель, король Франции Филипп IV, "Железный король", как назовет его Морис Дрюон, поведет непримиримую борьбу с папством, римский престол (точнее говоря те люди, которые за ним стояли) уже будет к этому готов. Формально Филипп IV одержит победу, но это будет во всех смыслах "пиррова победа". Новое время будет требовать правителей иного толка, война отойдет на второй план, на первый выйдет экономика и такие государи как Людовик XI. Прежняя система феодального хозяйства, основанная на малопроизводительном подневольном труде крепостных, отходила в прошлое. Начинался новый мировой Порядок. Само время диктовало новые правила. С развитием торговли стали возникать ремесленные мастерские, происходит обособление городов, то есть разделение города и деревни, ремесла и сельского хозяйства. Да и в сельском хозяйстве грядут коренные изменения, крестьяне повсеместно освобождаются от крепостной зависимости, барщина заменяется денежной суммой. Ремесленные производства (на современном языке, промышленные предприятия) строятся по следующим принципам:- средневековое ремесло основано преимущественно на ручном труде
- для обучения требовалось продолжительное время (от 2 до 7 лет, а иногда и 10-15 лет)
- свои права на учеников мастера (руководители предприятий) могли переуступить друг другу за
определенную сумму
- большая продолжительность рабочего дня подмастерьев и учеников (14-16 часов в сутки),
работа протекала под строгим надзором надсмоторщиков
- судил подмастерьев церковный суд, в котором заседали опять-таки мастера
- подмастерьям выдавался аванс (нанимавшиеся на работу, как правило, были лишены средств к
существованию), без отработки которого покидать мастерскую запрещалось
И если вначале ученики, пройдя курс обучения (причем достаточно длительный), проработав некоторое время у мастера, накопив небольшую сумму денег могли сами стать мастерами. Затраты на устройство мастерской были не очень велики. То в скором времени происходит, так называемое, "замыкание цехов". Резко возрастают требования и затраты на устройство собственной мастерской. Для этого необходимо было уплатить в кассу цеха крупный вступительный взнос, выполнить образцовую работу, "шедевр", которая также требовала немалых денежных затрат. Таким образом, путь учеников к званию мастера был закрыт; лишенные возможности открыть собственную мастерскую ученики превращались в "вечных подмастерьев". Образовывается элитный круг мастеров (крупные промышленники) на которых за небольшую плату работали "вечные подмастерья". А если сюда добавить и немалое количество крестьян, пришедших в город в поисках лучшей доли; они не имели никакой специальности и поступали в качестве дешевой рабочей силы. По итогу мы получаем тех же феодалов с когортой крепостных. Только теперь эти "новые феодалы" (или горожане, "новое дворянство") не были независимыми единицами как раньше, когда у них были потомственные крепостные, когда они могли содержать отряды рыцарей и укрыться в своем замке ото всех. Нет, теперь "новые феодалы", то есть крупные промышленники, зависели от своих контрагентов: поставщиков сырья и материалов, покупателей готовой продукции. Теперь все зависели ото всех, образовывалась целая цепочка взаимозависимых контрагентов (и необязательно даже что все они находились в одной стране). Процветают торговые операции, купечество. Конечно, товар ведь нужно сбывать. Что объединяет всех контрагентов? Правильно, капитал. Постоянная, на всех этапах производства и сбыта, потребность в финансовых средствах. А где капитал? Правильно, у римской курии. Для начала роль первых банкиров исполняет орден тамплиеров. Сосредоточив в своих руках колоссальные богатства тамплиеры занялись финансовыми делами: выдают займы, гарантируют чужие финансовые операции, осуществляют денежные переводы. Каждому клиенту открывали текущий счет, дальше клиент мог внести деньги в одном месте, а получить в другом, за сотни тысяч километров, ведь командорства ордена разбросаны по всей Европе и на Ближнем Востоке. Очень удобно для торговых операций. Времена были неспокойные, по дороге можно было потерять всю сумму, если бы что-нибудь случилось (что вполне вероятно), а так такие переводы гарантировали безопасность перемещения денежных средств, конечно же, за определенный процент. Со временем храмовники становятся крупнейшими кредиторами Европы, все знатные семейства, равно как и венценосные монархи становятся заемщиками ордена. Роскошная жизнь королевских дворов требовала значительных средств и орден ссужал их. Как никак эпоха Возрождения на пороге. Ну, а в заклад можно отдать многое, например, сырьевые богатства своего домена. Так, в конце XV века богатейшие горные промыслы Германии - разработки свинца, меди, а также золота и серебра - попали в руки торгово-ростовщических фирм. К тому времени, правда, орден тамплиеров уже перестал существовать, но на его месте появились многочисленные банкирские дома, преимущественно в центральной Италии (Флоренция, Сиена и др.). Орден тамплиеров пал в начале XIV века от руки французского короля Филиппа IV, умного и жестокого политика. Филипп хотел единое централизованное государство, сосредоточить всю полноту власти в своих руках. Он многое для этого сделал: создал армию легистов (некое новое сословие, так называемых, сутяг-юристов), посадил на папский престол своего человека (во всяком случае он так считал), запретил вывоз золота из страны, (тем самым ударив по доходам римской курии), вел войны за промышленную Фландрию. Но в условиях новой экономической реальности, когда во Франции шло активное развитие промышленности, которое требовало постоянных вложений в производство, крупные промышленники, т.е. "новое дворянство", зависели от тех у кого был капитал. У короля денег не было, деньги были у ордена тамплиеров, который был крупнейшим кредитором всех и вся, в том числе и Филиппа. Поэтому Филипп IV наносит по ордену сокрушительный удар, предварительно сделав неудачную попытку возглавить орден. Все тщательно продумав и предусмотрев, как он полагал, Филипп уничтожил орден. Арестованы и посажены в тюрьму многие храмовники, из них выбиваются показания, многие под пытками признаются во всех обвинениях. Большинство принимают мученическую смерть, в том числе и магистр ордена, Жак де Моле. Это громкий процесс, привлекающий всеобщее внимание. Но на этом все ... Золото тамплиеров, то есть то ради чего все это затевалось, Филипп так и не нашел. Да, кто-то подготовился еще лучше ... Таинственное исчезновение золота тамплиеров считается одной из загадок истории (вроде бы были какие-то корабли, которые все куда-то вывезли). Да, и сам Филипп IV вскоре умер, как и пророчествовал магистр ордена тамплиеров Жак де Моле. Рассказывают, что из пламени костра раздался голос Великого Магистра: "Папа Климент, король Филипп не пройдет и года, как я призову вас на суд Божий!". Оба пророчества сбылись, и папа Климент V, и король Филипп IV умерли в течение года от каких-то необъяснимых болезней.Так куда же исчезло золото тамплиеров? Ну, как говорят, где-то пусто, а где-то густо. Зато к середине XIV века Флоренция (которая заметим была под юрисдикцией Папского государства) превратилась в ведущий финансовый центр Европы. Банкирские дома Флоренции кредитовали большинство европейских государств; брали на откуп взимание налогов в Англии, Франции, Неаполе; получали монопольные права на вывоз основных продуктов. Как тут не вспомнить слова Джона Рокфеллера: "Я могу отчитаться за каждый заработанный мною миллион, кроме первого". Банкирские дома открваются и в других итальянских городах. Итальянские банки имели многочисленные филиалы, они опутали своей сетью всю европейскую территорию, как паутиной (а где паутина там есть и паук). По сути это аналог ордена тамплиеров с его сетью командорств только без религиозной окраски. Религиозность в этот период окончательно пришла в упадок, духовенство себя полностью дискредитировало, поэтому от религии, как основополагающей и скрепляющей идеи, можно было уже отказаться, как и от ордена тамплиеров. Примечательны здесь слова апологета нового времени, могущественного финансового банкира Козимо Медичи, в ответ на то, что городские власти погрязли в разврате и неугодных Богу деяниях: "Развращенный город лучше города погибшего и что с четками в руках государства не построишь". Итальянские банки (их филиалы в Европе) также представляли своего рода осведомительные бюро о политических делах и обстановке в тех странах, где они находились. Политический строй государств в Европе тоже претерпел определенные изменения, во всех странах появляются новые органы, ограничивающие королевскую власть (генеральные штаты во Франции, палата общин в Англии и др.) Основу этих организаций составляют владельцы мануфактурных мастерских, торговых и банкирских контор, в общем "жирные горожане", как их называют в Италии (или "жирные коты" для банкиров, что позднее войдет в обиход). В самой Италии и вовсе были отдельные города-государства, управляемые сеньорией (или приоратом, еще одно определение), при которой вся полнота гражданской и военной власти сосредоточивалась в руках синьора. Сначала устанавливалась пожизненная синьория, затем она становилась наследственной (например, Медичи во Флоренции). Семейство Медичи представляют собой банкирскую династию, сосредоточившую в своих руках власть над Флоренцией, и не только. Вот какими методами действовали Медичи для обеспечения финансовой и политической мощи своей семьи в условиях нового времени. И это, заметьте, только законные методы, а что говорить уж о том, что семейство Медичи прозвали "кланом отравителей". Это, видимо, когда законные методы заканчивались. Козимо Медичи давал взаймы деньги, уплаты которых первое время не требовал, а иногда и доли в своих заграничных банкирских опреациях, не требуя никакого взноса. Его сын Пьеро, после смерти отца, потребовал уплаты всех долгов и сразу, причем в довольно резкой форме. Многие историки видят в этом недальновидность Пьеро. Мол, отец тем самым приобретал влиятельных друзей, а Пьеро своими действиями наживал врагов. Но так ли это? Представляется, что все это цепочка хитроумной комбинации клана Медичи. Те лица, у которых Пьеро потребовал единовременной уплаты всех долгов, естественно, в условиях новой экономической реальности не могли вынуть их из оборота, ведь деньги не лежали под сукном, а значит многим из них грозило банкротство. И что им оставалось делать? Только одно, что они и сделали - взяться за оружие. А это уже государственная измена. Возник заговор, который своевременно был раскрыт. Семейство Медичи было к этому готово. И, как итог, главой синьории становится приверженец дома Медичи, все государственные должности также заняли их сторонники. А противники бежали и были объявлены врагами отечества, их имущество конфисковали.
Да, наступил новый век. Век войн, рыцарских турниров, глубокой религиозности отошел в прошлое, ушла средневековая эпоха, наступило новое время - время экономики, торговли, бизнеса, время капитала. Изменилась система ценностей и установок, начинает формироваться общество потребления. Помните четырех всадников из шестой главы Откровений Иоанна Богослова (Библия). Четыре всадника Апокалипсиса.
- И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырёх животных, говорящее как бы
громовым голосом: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему
венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить
- И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри. И вышел другой конь,
рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.
- И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот,
конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных,
говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.
- И когда Он снял четвёртую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.
И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним;
и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.
Существует множество трактовок, что именно олицетворяет каждый из всадников. Есть и такая версия. Каждый всадник воплощает в себе историческую эпоху: Древний Мир (1-ый всадник) сменяет Средневековье (2-ой всадник), Средневековье сменяет Новое Время (3-ий всадник), ну, а 4-ый всадник - век грядущий. Новое Время, 3-ий всадник ... Да, теперь воюют не с мечом в руке, а в кулуарах власти, на смену рыцарским сражениям пришла дипломатия. На современном языке, внешняя разведка, а еще более точно, шпионаж. Школой, мастерской дипломатии, считается, ну, конечно же, Италия. Венеция, если быть точнее. Говорили, что ни один двор не осведомлен так хорошо как венецианская сеньория. Венецианская дипломатическая машина включала в себя огромный штат секретных агентов и шпионов, среди агентов было немало монахов, врачей и женщин, то есть тех, кому при определеных обстоятельствах легче найти уязвимые места. Например, руководство "Моссада" (внешняя разведка Израиля) всегда считало, что красивая и умная женщина - это профессия, которая должна служить во благо Израиля. Свой вклад в шпионскую деятельность также вносили и венецианские банки. Ну что ж, в мире бизнеса "кто владеет информацией - владеет миром". Войны также идут своим чередом, но ведутся они другими средствами. Примечательны в этом плане слова бывшего директора ЦРУ, Аллена Даллеса: "Разведка и контрразведка в скрытом противоборстве действуют отнюдь не в духе рыцарских турниров. Они взывают к самым низменным страстям и устремлениям и успешно ими пользуются. В этом их высший разум. На войне как на войне - для достижения результата все средства хороши, когда они наносят урон противнику, даже если и выглядят неэстетично".Но вернемся в XV век. Вернемся туда откуда мы начали свой рассказ - во Францию. В истории каждой страны есть определенный рубеж, который отделяет прежний строй от нового. От того, кто находится во главе государства в этот период многое зависит, зависит то насколько государство сможет приспособиться к новым условиям (как и в случае каждого отдельного человека). Во Франции этим рубежом является время правления Людовика XI. Франции повезло, Франция вошла в новый век победительницей. Людовик XI идеально подходил для нового времени, выдающийся государственный деятель, равно как и выдающийся злодей (но кого это интересует, когда страна движется вперед семимильными шагами). Он оставил после себя сильную и единую Францию, переживающую бурный экономический рост. Он и сам, в каком-то смысле, являлся отражением нового времени - хитрый и осторожный, тонкий психолог, имеющий врожденный дар к политической интриге и тайной дипломатии, "всемирный паук" как его называли современники. Раскинув везде свою паутину, французский король был самым осведомленным монархом своего времени. Дипломатические миссии напрвлялись повсюду, особенно в те страны, в которых он был наиболее заинтересован. Рецепт этого монарха в экономике был прост: обеспечение в стране активного торгового баланса. Франция должна была вывозить больше товаров, чем ввозить. При этом вывозить она должна была продукты своей промышленности, а ввозить сырье. Ну, просто, это на словах выглядит просто, а на деле далеко не все страны смогли это сделать и попали на сырьевую иглу.
Теперь поговорим о другой, темной стороне личности Людовика XI. "Никто не умел ссорить и разделять как французский король", - вспоминают про него современники. Вот, что мы можем найти в Википедии: "До него правительство действовало почти исключительно силой, но Людовик заменил силу хитростью, а феодальную политику строил на лжи, обмане и осторожности". У него не было страсти ни к войне (в традиционном ее смысле), ни к женщинам (хотя, конечно,жены и любовницы у него были), ни к роскоши. Что же его волновало? Ведь должен же у него быть какой-нибудь пунктик, который толкал его во власть и заставлял проходить через ряд испытаний. А они безусловно были на его пути, и весьма опасные. Тут и борьба с отцом в начале пути, и борьба с феодалами, в первую очередь с герцогом Бургундии, Карлом Смелым. Представляется, что ответом на этот вопрос будет - власть в чистом виде, та власть о которой писал Ф.М.Достоевский: Болезненно подозрительный, ну а как же иначе если сам постоянно плетешь интриги. В последние годы своей жизни Людовик стал опасаться за свою власть и поселился в уединенном замке Плесси-ле-Тур, где жил как в тюрьме, никому не доверяя. Около четырех сотен гвардейцев круглосуточно несли охрану, прохаживаясь по замку и стоя у ворот. Если к королю приходили его придворные, то их пропускали небольшими группами, а то и поодиночке. В этом замке у него были свои удовольствия ... жуткие места заключения в виде железных клеток, в которых помещенный туда человек мог только сидеть или лежать. Интересно, не правда ли? Для наказания своих противников, даже если предположить, что они действительно создают угрозу для государства, нет необходимости держать их рядом с собой. Для этого есть Бастилия. Ну, на худой конец, в случае назидания всем остальным можно было устроить публичную казнь или отдать их на суд инквизиции. Но нет. Людовик хотел постоянно наблюдать их страдания, как они медленно теряют человеческий облик, смотрят на него с надеждой и мольбой. И так каждый день. Примерно в то же время другой правитель, неаполитанский король Фердинанд I, имел привычку прогуливаться среди мумий своих казненных врагов, которые для него специально бальзамировали придворные медики. Он тоже содержал их во дворце. Но Людовик пошел дальше, ему нужны были не мумии, ему нужны были боль и страдание, чужая боль и чужое страдание. День за днем. В этом, наверное, и заключается тот самый пунктик, который толкает подобных людей во власть.
А сколько еще тайн скрывал замок Плесси-ле-Тур?